Свои взгляды о том, что же представляет собой любовь «в наше время», Сорокин выразил в статье «Современная любовь». Он обращает наше внимание на то, что его задачей не является восхваление или критика каких-либо явлений любви, а просто желание показать существующие формы любви такими, какие они есть на самом деле. Начинает свою статью Сорокин с постановки проблемы. Он показывает читателю парадоксальные противоречия двух существующих в настоящее время форм любви: с одной стороны, никогда любовь не была столь возвышенной и идеалистичной, как теперь. С ростом цивилизации развивались и эстетические чувства человека, оно постепенно очищалось от своих биологических корней. Любовь перестала быть простым удовлетворением биологических потребностей, а стала не столько единством тел, сколько единством душ. Но, в то же время, имеет место и совершенно противоположное явление, которое автор статьи называет термином «ресторанная любовь». Этот термин он употребляет для обозначения всех тех половых отношений между мужчиной и женщиной, которые преследуют не задачи «единения душ», симпатии, дружбы, «чистой возвышенной любви», а именно целью простое единение тел, за плату или бесплатно, все те бесчисленные связи, где индивид для индивида важен, прежде всего, как «самец» или «самка». (3, 256) «Пройдитесь по кафе, по ресторанам, - пишет Сорокин, - и вы увидите достаточное число таких «ищущих» того и другого пола, платных и бесплатных. Войдите в большие залы, в театральные фойе – и здесь при достаточном опыте не мало увидим лиц, занимающихся тем же. А сколько таких же «искателей» ежеминутно встречаются вам на улицах и на тротуарах, в трамваях и в парках, в салонах и будуарах!!!» (3, 257) Автор предостерегает нас от мыслей о том, что носителями той и другой любви являются совершенно разные люди. Сплошь и рядом один и тот же человек выступает актёром и той и другой роли: он может восхищаться одной женщиной, может её обожать и боготворить как Мадонну, а через некоторое время этого же человека застаёшь в роли актёра «ресторанной любви», для которого любая женщина предстаёт уже не в роли Мадонны, а в роли «Мессалины», т. е. как самка прежде всего. Итак, проблема поставлена: две противоположные формы любви (эстетическая и «ресторанная») сосуществуют в одно и то же время. Как объяснить этот парадокс? Будут ли они обе развиваться далее или одна поглотит другую? Эти вопросы ставит перед собой Сорокин. Ответы на них оказались просты, но прежде чем познакомить с ними читателей социолог во многом критикует существующее художественное творчество и особенно лирику.

Рассматривая творчество современных ему поэтов, автор обращает наше внимание на то, как они трактуют любовь. В большинстве своём поэты Серебряного века воспевают исключительно «ресторанную любовь». Достаточно резко Сорокин отзывается об Арцыбашеве. Для него это «наиболее прямолинейный изобретатель «кушеточно-диванной» любви». (3, 257) Более того, Сорокин критикует и таких признанных мэтров поэзии, как Брюсов, Сологуб, Гиппиус, Бальмонт, Городецкий, Северянин и Ахматова. «Физиология – вот фундамент и канва, психические же парения, надрывы, стоны, вздохи, смех, отчаяние и надежда и т. д. – всё это лишь «узоры», одни лишь архитектурные украшения на здании любви, созданном из физиологических кирпичей» (3, 258), - так характеризует он творчество этих поэтов. Главным лейтмотивом любовной лирики Брюсова, по мнению Сорокина, является сладострастие. «Мы женщины – мы ведьмовский напиток», «опухшее женское тело», «женщина зверь», «сплетение и расплетение рук», «звуки поцелуев», «объятия» и т. д. – подобными фразами пестрит вся лирика Брюсова. Для Северянина весь мир сплошной будуар или кабинет ресторана, всё существует лишь постольку, поскольку оно облегчает и услаждает физиологию. «Раскройте «Четки» Ахматовой, и тут исключительно та же «кушеточная» любовь. Не раз здесь читаете вместо любви фигуральные описания её: «он тронул мои колени», «коснулся платья», «кошачьи глаза», «устрицы» и «спальня», «поцелуи», «любовник», «смятая и несмятая постель» и т. д., – одним словом, мопассановско-земная любовь и только» (3, 258) - пишет Сорокин, анализируя творчество поэтессы. У этих, а также у многих других поэтов любовь однообразна, шаблонна и проста, главной целью которой является физиологический «миг блаженства». Но, среди современных ему поэтов, Сорокин находит и таких, что воспевали, прежде всего «идеально-платоническую любовь». Таковыми, по его мнению, были Блок и Соловьёв. Не сложно заметить то, как почти восторгается Сорокин творчеством Блока. Так, в частности, говоря о произведении «Розы и Кресты» он пишет: «Вы, конечно, помните эту дивную поэму об Изоре – Прекрасной Даме, о вдохновенном рыцаре-поэте – Страннике и о Бертраме, прозванном «Рыцарем-Несчастием». Изора для Бертрама – Мадонна, Идеал, Прекрасная Дама. Для него она – смысл бытия и высшая красота. Она – вечная ценность, она то, что можно назвать вечным идеалом. Любовь к ней – уже не физиология…она не забава, она не игра, не флирт, а великий крест, великая ноша…». (3, 259)